«Становится невозможно стоять в стороне»

— Это был конец июля прошлого года. Просто совершенно случайно перекинулись со знакомым парочкой слов, он мне скинул ссылочку, я задонатила. Потом дальше прошлась — увидела, что есть несколько способов помочь. Во-первых, впервые услышала, что такое толока. Оказывается, толоки существуют очень давно. Раньше их устраивали в деревнях, когда крестьяне сообща кому-то помогали — тому, кто в одиночку бы не справился [например, чтобы вырубить место под новый дом для погорельца — прим. ред.]. Меня это очень заинтересовало! Всё равно по жизни ты кому-то помогаешь — где-то деньгами, где-то делами. Просто, когда помогаешь деньгами — это одно, а когда ты помогаешь конкретными делами, руками, то возникает ощущение, что ты делаешь больший вклад. По моему мнению. Вот такая небольшая случайность привела меня в проект, и я в нём осталась. В прошлом году я абстрагировалась от многих новостей, но был запрос — как вообще помочь украинцам. И как-то само так пришло «по запросу». Этот проект стал для меня очень важным. Потому что я искренне верю, что если каждый человек будет делать одно маленькое доброе дело, то мир станет намного лучше.

— Если честно, я долго не верила. Во всех новостных пабликах был такой сумбур. Для меня эта новость было искренним шоком. И я, конечно, до последнего надеялась, что это вообще неправда, какой-то информационный вброс. То есть было полное непонимание ситуации, как вообще это может быть. Для меня это было очень тяжело, и единственным выходом было просто абстрагироваться от всех новостей. Хотя у меня нет в Украине родных, друзей, контактов как таковых. Но я никогда не могла представить, что две страны, братские, близкие нам народы начнут воевать друг с другом.

— Месяцев четыре-пять длился шок. А летом прошлого года стало понятно, что война не просто есть, а она надолго — не один год, скорее всего. И, наверное, после принятия пришёл сам проект.

— У меня просто в жизни такой принцип: если я вижу какую-то несправедливость, если я вижу, что кому-то нужно помочь, я не могу мимо пройти. Сначала я просто не знала, как помочь. А когда узнала, то уже активно включилась. Плюс в проекте очень много искренних людей. Когда ты их встречаешь — кто приехал с Украины, кто с России — понимаешь «вот оно, всё по-настоящему», это [война — прим. ред.] существует не в новостях. И ты проникаешься этими людьми, видя, как они болеют за общее дело. Становится невозможно стоять в стороне.

— Когда я пришла, нас было не так много. Но мне понравилось, что люди включены в процесс. Все улыбчивые, доброжелательные. Хотя собрались, как говорится, не из-за самого хорошего события. Люди сохраняют позитив, и это самое главное. С каждым сделанным «ангелочком» ты всё больше укрепляешься в уверенности, что ты можешь помочь этому миру — сделать его немножечко светлее, добрее. С каждым «ангелочком» становится больше надежды. И для меня важно, что я причастна к этому – хоть капельку, хоть частичку себя можно отправить через «ангелочка».

— По-разному. Планируют будущее, делятся, кто откуда, какие у них прекрасные места, какая у них жизнь, допустим, интересная. Кто-то делится впечатлениями о Казахстане (кто приехал). Это, можно сказать, и культурный обмен. Пусть мы и разговариваем на одном языке, всё равно есть культурные отличия. У нас в Казахстане есть свои красоты, в Украине — свои, другая местность, свои традиции.

— Да, это удивительно! Но Казахстан всегда был дружественной, миролюбивой и гостеприимной страной. В этом плане, я считаю, у нас никогда не было проблем, чтобы кто-то кого-то причислял к «плохой» национальности. На толоки к нам не приходят «негативщики», у нас все открытые, готовые помогать. И приходят самые разные люди: и в возрастной категории (есть и школьники, и студенты, и люди постарше), и в профессиональном плане, разного социального статуса. Несмотря на различия, есть ощущение, что мы все там равны и все объединены одной целью — помогать. То есть делать всё от тебя зависящее, возможное, чтобы о нас как можно больше узнало людей, сделать как можно больше «ангелочков» красивых, наполнить этот проект своей положительной энергией и самим наполниться.

— Я на толоки уже с радостью прихожу. Потому что я знаю, что я могу потратить это время на что-нибудь полезное. Вот толока — это как раз такое занятие, когда ты понимаешь, что ты проживаешь свою жизнь не зря. Ты можешь и научить чему-то кого-то и самой что-то узнать. После толоки выходишь, наверное, на один-два уровня счастливее, с удовлетворённостью от того, что сегодня ты сделал одно доброе дело.

— Я обычный волонтёр — на ярмарки выхожу, в толоках участвую. Недавно мы съездили на первую толоку в Щучинске. Очень интересный опыт. Всё прошло на ура. И обстановка была дружественная, и «ангелочков» быстро сделали.

— Я не помню, сколько точно. Примерно, наверное, человек 15. Но в Щучинске небольшое население, плюс особо широкую рекламу не давали. Поэтому для первого раза, я считаю, это очень хороший результат. Люди подхватили эту идею, хотят дальше проводить толоки, и это очень радует.

— Мне кажется людям, которые находятся в зоне боевых действий, важно подарить надежду и веру. Я считаю, что наш проект как раз это и делает. Здесь задействованы очень непростые процессы. Гуманитарная помощь была необходима в первое время, как экстренная. К тому же, отправка груза занимает время, требует дополнительных денег. А восстановление школ дарит надежду на мирную жизнь — и деткам, и родителям. Сами представляете, дети сидят дома, интернет работает с перебоями, свет с перебоями, они не могут нормально обучаться, общаться, родители не могут выйти на работу, поскольку не могут оставить детей одних дома. Не дай бог что-то случится, кто за ними будет смотреть, кто их отведёт в бомбоубежище? А в школе дети коммуницируют, учатся в условиях, приближенных к нормальным. Я считаю, для детей это очень важно. Тогда у украинцев возникает надежда: пусть война идёт, но это не повод останавливаться в развитии, не повод перестать радоваться. Восстановление школ, детских садов уже говорит о каком-то росте.

— Не сказать, что суперсложно. Но были такие небольшие внутренние преграды, связанные с выходом на ярмарки. Потому что я с детства не люблю быть на виду. Но как оказалось, в принципе это несложно. Главное попробовать, хотя бы один раз. У нас есть волонтёры, которые помогут. Ты не предоставлен сам себе. Ты всегда можешь спросить у более опытных участников, и тебе подскажут. Никто не жадный на информацию. Вот у нас есть Аэлита, я с ней в первый раз стояла на ярмарке. Она всегда вселяет уверенность, потому что она очень коммуникативный человек. Ты просто смотришь на других волонтёров и учишься. Даже если ты самый стеснительный человек, то это всё преодолимо.

— Не то что бы вопросы задавали… Чаще всего ты видишь благодарных людей, которые тоже хотят почувствовать себя причастными к чему-то хорошему. Маленькие дети подходят, спорят, кто больше тенге может задонатить (улыбается). Кому-то «ангелочек» понравился — и ты видишь эти огромные счастливые глаза. А многие взрослые говорят: «а мы вас знаем», «мы о вас слышали», «а у вас ещё была ярмарка там». Из неприятных были пару раз вопросы: «Почему вы не помогаете казахстанским школам?». Я понимаю, почему такие вопросы задаются. Поэтому я либо не отвечаю, либо могу ответить, что в Казахстане мирное небо над головой, а в Украине мира нет. Разница здесь большая.

— Я помню бабушку одну. Она стояла вся в слезах. Настолько она была эмоциональна, расчувствовалась… прям её захотелось обнять. Мы сами с ней чуть не прослезились. И это очень важно, что несправедливость вызывает у людей такие сильные чувства. Потому что хуже равнодушия мало что может быть. Люди с пустыми глазами, которые вообще никак к этому не относятся, как будто этой ситуации нет, пугают больше всего. Мне кажется, я никогда этого не смогу принять.

— По-моему, это было в ноябре прошлого года. Меня на той ярмарке не было. Точную сумму не помню, наверное, около 150–200 тысяч тенге.

— На ярмарках видели, но особо не подходили. Я делюсь в Инстаграме по поводу проведения толок, ярмарок. Некоторые присматриваются ко мне — «так, чем это она там занимается, что-то странное». Некоторые, наоборот, говорят: «О, классно!». От некоторых, конечно, чувствуется напряжение.

— Может быть, если бы я изначально, когда война в Украине началась, вышла бы с транспарантами, для них это было бы логичным. А тут получается, проходит несколько месяцев, и только тогда я включаюсь. Может быть, это сыграло свою роль…

— Это свет, это добро, это надежда и вера. И искренность. Те, кто к нам приходит, это очень искренние люди, очень.

— Да. Кстати, насчёт этого есть одна маленькая история. Одна моя знакомая обрела «ангелочка» для своего брата. А у него был тяжёлый диагноз. Если не ошибаюсь, рак головного мозга. И им изначально сказали, что предстоит дорогостоящая операция. Через меня знакомая взяла «ангела», и через некоторое время после этого диагноз чуть-чуть облегчили. Он оказался не таким страшным. В следующий раз при встрече мы крепко обнялись, и она мне сказала: «Спасибо, Асемгуль, за “ангелочка”!» И я искренне рада за неё, и верю, что «ангелочки» могут помогать людям.

— Точно.